Друзья форума · Гостевая книга · Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Инструкции · Поиск · RSS

Страница 5 из 6 « 1 2 3 4 5 6 »

Форум » ПУБЛИЦИСТИКА, ПЕРИОДИКА » Публикации, статьи, биографии исполнителей » КОГДА С ТОБОЙ МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ?

КОГДА С ТОБОЙ МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ?

rubas63 Дата: Четверг, 19.02.2015, 19:58 | Сообщение # 61 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline «Я СЫН РАБОЧЕГО ,ПОДПОЛЬЩИКА-ПАРТИЙЦА.» Нынешние зеки сталкиваются с теми же проблемами, что и уголовники времен Ежова. Как рассказывают историки жанра, эта песня исполняется на несколько разных мотивов, но один из самых популярных вариантов - подражание мелодии известной воровской баллады «Судьба». Уголовники и бродяги исполняли историю про «сына партийца» с явной иронией и даже сарказмом. Хотя биография центрального персонажа типична для многих из тех, кто угодил на нары. После 1937 года многие дети партийцев оказались в сложном положении. Например, бывший вор в законе Михаил Демин, ставший позже писателем, тоже происходил из семьи «подпольщика-партийца», и его семья подверглась репрессиям. Что же касается Беломорканала, о котором прямо упоминается в песне, то действительно, большинство «каналоармейцев» освободили после завершения «великой стройки» досрочно, многим же из них вручили правительственные награды. Однако дальше их судьбой никто не занимался, к ним относились с подозрительностью и настороженностью, отказывали в трудоустройстве. И бывшие уголовники вновь взялись за привычное дело. «Каналоармейцам» работодатели не обрадовались Правда, в данной песне отца-партийца сразили не репрессии, а банальный туберкулез. Далее лирический герой бросает отчий дом (с матерью) и становится беспризорником. Он начинает воровать и вскорости попадает за решетку. Там его отправляют на «стройку века» - знаменитый Беломорканал. Надо отметить, что на этой стройке трудились многие блатные, хотя для них работать было западло. Но: не умеешь - научим, не хочешь - заставим. Власть тогда крайне жестко отнеслась к неработающим уголовникам. Проще было работать. И вот главный герой произведения, судя по всему, выйдя на свободу досрочно, решает завязать с преступным ремеслом. Навсегда, как подчеркивается в песне. Он отправляется в город устраиваться на фабрику. Но там, видимо, в отделе кадров ему сообщают следующее: Но мне сказали: «Вы отбыли наказанье, Так будьте ласковы наш адрес позабыть». Понятны эмоции героя - в честную жизнь его не пускают. Он рвет «справочку с Канала», и снова «кражи, уголовка, исправдом». И мораль в финале: Так знайте ж, братцы, как нам трудно исправляться, Когда начальство нам навстречу не идет! Не приходилось им по лагерям скитаться, А кто покатится, тот сразу нас поймет. Вот такой вот сюжет, такая вот судьба. В принципе, вполне современная и для нынешних времен. Сейчас, в условиях безработицы, тем более людей с криминальным прошлым работодатели не жалуют. …Есть в песне определенные исторические неточности. Если нас отсылают к 1937 году, когда и образовалась большое количество посаженных «партийцев» и их детей, то Беломорканал тут совсем ни при чем, он был достроен еще в 1933 году. Ну это так, мелочи, главное же ведь идея. Автор песни неизвестен, но она очень напоминает другую – «Я родился в семье батрака». Кроме того, есть более расширенная версия песни она по-своему любопытна. Так или иначе, песня крайне ценна но толь ко в художественном, но и в историческом плане. «Я сын рабочего, подпольщика-партийца» Я сын рабочего, подпольщика-партийца. Отец любил меня, и я им дорожил Но извела отца проклятая больница, Но извела отца проклятая больница, Туберкулез его в могилу положил. И я остался без отцовского надзора, Я бросил мать, а сам на улицу пошел. И эта улица дала мне кличку вора, Так незаметно до решеточки дошел. Блатная жизнь - кильдымы и вокзалы, И словно в пропасть, лучшие года... Но в тридцать третьем, с окончанием Канала. Но в тридцать третьем. с окончанием Канала, Решил преступный мир забыть я навсегда. Приехал в город (позабыл его названье), Хотел на фабрику работать поступить. Но мне сказали: «Вы отбыли наказанье, Но мне сказали: «Вы отбыли наказанье, Так будьте ласковы наш адрес позабыть». И так шатался я от фабрики к заводу, Повсюду слышал я отказный разговор. Так для чего я добывал себе свободу, Так для чего я добывал себе свободу, Когда по-старому, по-прежнему я - вор?! Порвал, братва, я эту справочку с Канала, Какую добыл многолетним я трудом. И снова жизнь меня блатная в руки взяла, И снова жизнь меня блатная в руки взяла, И снова - кражи, уголовка, исправдом… Так знайте ж, братцы, как нам трудно исправляться, Когда начальство ном навстречу не идет! Не приходилось им по лагерям скитаться, Не приходилось им по лагерям скитаться, А кто покатится, тот сразу нас поймет. «Я сын рабочего, подпольщика-партийца» (расширенный вариант) Зачем растратчиков нам брать из Ленинграда? И шансонеток, разодетых в пух и прах. О них достаточно поет еще эстрада Во всех салонах, опереттах и садах. Яне растратчик, я не тратил миллионы, Не посещал кафе, шалманы, балаганы. Не шил костюмы модного фасоны, Не принимал в желудок горького вина. Я просто вор, мой стаж с семнадцатого года А воровать пошел... прошло немало лет, Когда в семнадцатом красавица «Аврора». Шмаляя в Зимний, покидала свои пикет. Тогда к родным пришел я жить на Украину, Где власть менялась не по дням. а по часам. Родным кормить меня уж стало не под силу. Тогда с родительского дома убежал. Я - сын рабочего, подпольщика-партийца. Отец любил меня и я им дорожил. Но извела его проклятая больница. Туберкулез его в могилу положил. И так оставшись без отцовского надзора. Я бросил мать, а сам на улицу пошел. И эта улица дала мне званье вора, А до решетки уж не помню, как дошел. А там уже пошло по плану и без плана. И в лагерёчках побывал разочков пять, А в тридцать третьем, по скончанию Канала. Решил навеки узелочек завязать. Приехал в город- позабыл его названье, Хотел на фабрику работать поступить, Но мне сказали: «Вы отбыли наказанье, Так попрошу наш прежний адрес Позабыть». И так шатался я от фабрики к заводу. И всюду слышал я все гот же разговор… Так для чего ж я добывал себе свободу. Когда по-старому, по-прежнему я - вор?! «Я родился в семье батрака» Я родился на Волге в семье батрака, От семьи той следа не осталось. Хоть и мать беспредельно любила меня. Но судьба мне ни к черту досталась. Не умел я в ту пору хозяйство водить: Ни полоть, ни пороть, ни портняжить... И с веселой братвой по прозванью блатной Научился по миру бродяжить. Помню первые дни, как встречалися мы… Я с ворами сходился несмело. Но однажды они пригласили меня На одно развеселое дело. Помню ночь: темнота, можно выколоть глаз, Но ведь риск для вора - обычай. Поработали мы ну не больше чем час, И. как волки, вернулись с добычей. А потом загуляла, запела братва, Только слышно баян да гитару. Так весной хороша молодая трава, Но полюбил я красивую шмару. Ну и девка была! Необычной красы - Точно в сказке ночная фиалка. За один поцелуй ты полжизни отдашь, А за ласки и жизни не жалко. Одевал, раздевал, шелк и бархат надел... И транжирил направо, налево. Но в одну темну ночь повязали меня За одно развеселое дело. Шлю проклятья вам, суки! И вам, прокурор! Не судите с плеча подсудимых. Час, быть может, суровый настанет для вас И вас тоже разлучат с любимой.

rubas63 Дата: Четверг, 19.02.2015, 20:04 | Сообщение # 62 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline НА ТОМ КРАЮ СТОИТ СЕКИР-ГОРА. Соловецкие лагеря особого назначе­ния (СЛОН) основаны весной 1923 года на Соловецких островах в строениях быв­шего монастыря, переданных в 1922 году ГПУ. До 1929 года были единственными концлагерями в СССР. Осенью 1931 года их заключенные составили первый десант строителей Беломорканала. В 1936 году переименованы в СТОН (Соловецкая тюрьма особого назначения). В 1939 году упразднены. Так оно и было Песня, как известно, об ужасах Соловков. Там действительно когда-то царил ужас. Эксперты жанра сходятся во мнении, что песня фактически документальна. В ней перечисляется всего лишь несколько способом пыток арестантов.Особо упоминается Секир-гора (другое название среди соловчан - Секирка). Это холм на Соловецком острове высотой около 85 метров, на вершине которого располагался бывший монастырский скит, переделанный в 1928 году в штрафной изолятор для арестан­тов (прослужил он в этом качестве до 1939 года). На вершину Секирки вели 300 ступеней (по другим данным - 365 ступеней). Любопыт­ная деталь персонал ШИЗО подбирался ил уголовников, которых не выпускали за пре­делы скита. Это предопределило жестокость. Секирка прославилась зверскими расправами над сидельцами, которые творили сами же зеки-надзиратели… Одной из любимых забав вертухаев было связать арестанта и спустить с 300-ступончатой лестницы. Внизу от человека оставался только мешок, набитый переломанными костями. Другие пытки были ничуть не гуманнее: морение голодом, холодом, выставление на «комарики» (человека связанным ставили на пень, и его заедали до смерти комары), жестокие избиения, групповые изнасилова­ния зечек и т.д. В 1929 году на Запад в Коминтерн попало письмо бывших соловчан об ужасах лагеря, и чекисты были вынуждены послать для соловкирасследования спецкомиссию Шанина. Сведения о пытках подтвердились. Ряд помощников лагерной администрации из числе бывших чекистов был расстрелян, кое-кто из начальства сам загремел на нары. Так что власть все-таки реагировала на беспредел, чего, кстати, не скажешь о сегодняшних временах. Поэзия поощрялась официально Песня приписывается соловецкому поэту Борису Емельянову (впрочем, достоверно об этом сказать асе же нельзя), автору песни «Море Белое - водная ширь» (эту уникальную, трагическую песню мы тоже приводим - она еще лучше раскроет мир Соловков тех страшных лет). Что касается «Секир-горы», то песня очень напоминает традиционные песни русских рабочих XIX - начала XX века о тяготах фабричного труда. После отправки зеков из Соловков на Беломорканал Емельянов, что называется, по-накатанному сложил там новый вариант этой песни – «Станция Медвежия гора». На Соловках, между прочим, даже офици­ально поощрялась поэзия. Поэзия Соловков, в отличие от поздних лагерей, бытовала еще довольно легально: в 1925-1930 годах в лаге­ре силами заключенных выпускался журнал «Соловецкие острова» (первоначальное название – «СЛОН»), который свободно распространялся в СССР в розницу и по подписке (по воспоминаниям Лихачева, он выходил с 1926 по 1932 год, но последние номера вышли после длительного перерыва). Редактором был Борис Глубоковский, бывший актер театра Таирова. В песне есть типичные для российского уличного фольклора слова – «Эх, зачем меня мать родила?» Но здесь эго не бахвальство беспризорников, а истинные муки зека, который весьма сожалеет, что родился на свет, потому что такие пытки вынести просто невозможно. На том краю стоит Секир-гора Эх, Москва, Москва, Москва, Москва! Сколько ты нам горя принесла… Все судимости открыла, Соловчаками наградила, Эх, зачем нас мама родила! А сколько там творилося чудес, Об этом знает только темный лес. На пеньки нас становили, Раздевали, дрыном били, Истязал начальник нас, подлец. В том краю стоит Секир-гора, Сколько в ней зарыто тела! Ветер по полю гуляет, Мать родная не узнает, Где сынок исчезнул навсегда. Секирная гора (Борис Емельянов) На седьмой версте стоит Секирная гора. Там творились страшные дела. В муравейник нас сажали, Шкуру заживо снимали, Ах зачем нас мама родила? Много-много видела Секирная гора, Под горой под этой зарыты мертвые тела. Буря по лесу гуляет И никто, никто не знает Ах, зачем нас мама родила? Станция Медвежия гора Ах, Москва, Москва, Сколько ты нам горя принесла! Все мы пели, веселились – На канале очутились: Станция Медвежия Гора. Колем, пилим и строгаем, Всех легавых проклинаем. Недалеко видно Соловки… На пенек нас становили, Раздевали и лупили – Это называлось лагеря! Ветер по морю гуляет Мама родная не знает, Где сынок зарыт на Соловках… Ах, Москва, Москва, Сколько ты нам горя принесла! Все мы пели веселились – На канале очутились: Станция Медвежия гора. Медвежия гора – железнодорожная станция и поселок на берегу Повенецкого залива Онежского озера. Здесь разместился одноименный лагерь и Управление строительством Беломорканала. Ныне – город Медвежьегорск в Карелии, а в 1930-е годы это была территория Ленинградской области. Лагерь « Медвежья гора» существовал и после завершения канала. Соловецких островов, разумеется, зрительно с Медвежьей горы не видно – они за сотни километров, на другом конце канала. Белое море – водная ширь (Борис Емельянов) Море Белое – водная ширь, Соловецкий былой монастырь. И со всех концов русской земли Нас любовно сюда привезли. Припев: Всех, кто наградил нас Соловками, Просим приезжайте сюда сами, Посидите здесь годочков три иль пять – Будете с восторгом вспоминать. Соблюдая кодекс трудовой, Охраняет нас милый конвой. А зимой стерегут от беды Целых полгода крепкие льды. Припев: Хороши по весне комары, Чуден вид от Секирной горы. И от разных ударных работ Здоровеет веселый народ. Припев: Привезли нам надежд полный куль Бокий, Фельдман, Филиппов и Вуль. А назад повезет Катанян Только грустный напев соловчан. Припев: Так живем мы, не зная тоски, Благовонной покушав трески. И, вернувшись в родительский дом, С умилением тихо споем. Припев:

rubas63 Дата: Четверг, 26.02.2015, 17:23 | Сообщение # 63 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline "ОТРАДА (ЖИВЁТ МОЯ ОТРАДА В ВЫСОКОМ ТЕРЕМУ) И уж, конечно, не побуждало стремления заподозрить, кого бы то ни было в авторстве, как, скажем, искать сочинителей "Топотухи" или "Чижика-пыжика". Но вот обнаружен газетный "Саратовский листок" с некрологом местному критику, педагогу и музыканту Ивану Петровичу Ларионову (?-1889). В нем, между прочим, было написано о покойном, что "он редко впадал в мрачное, тоскливое настроение: подойдёт, бывало, к роялю, возьмёт аккорд-другой ...споёт своего сочинения "Калинку" — и горе уже далеко от него". Данная находка даёт основание считать И.П.Ларионова автором стихов и мелодии знаменитой своим долголетием "Калинки". Кстати, в "Саратовском листке" он также назван автором одного из музыкальных вариантов песни "Колокольчики мои" на стихи А.К.Толстого, стихов и музыки романов "Саночки" и нескольких других произведений. Эстрадные певцы и певицы до настоящего времени часто поют и записывают старую песню "Отрада" ("Живёт моя отрада в высоком терему"). На пластиночных наклейках иногда упоминается только автор музыки М.А.Шишкин, но чаще фигурирует надпись "народная песня". Причем, такая практика продолжается с удивительной последо­вательностью и после того, как имели место несколько публикаций в печати об авторстве "Отрады". В основу песенного текста "Отрады" положено стихотворение "Удалец", написанное в 1882 году московским поэтом Сергеем Федоровичем Рыскиным (1859-1895). Начиналось оно со слов: "Живёт моя зазноба в высоком терему, в высокий этот терем нет хода никому". Стихотворение С.Ф. Рыскина впервые опубликовано в 1888 году, а в 1907 году издано в Москве в песеннике с нотами Михаила Александровича Шишкина (1851-1916) — гитариста-аккомпаниатора Вари Паниной, автора нескольких популярных романсов. В современном песенном варианте стихотворение С.Ф. Рыскина значительно укорочено и упрощено, но рифма и мелодичность сохранены. Автором стихотворной обработки (практически соавтором С.Ф. Рыскина по созданию окончательного текста песни) является поэт Сергей Антонович Клычков (1889-1940). Скульптор С.Т. Коненков в своих мемуарах свидетельствует, что песенный текст "Живёт моя отрада" создан С.А. Клычковым в его мастерской в 1918 году, и что ему довелось быть первым слушателем премьеры песни. Два Сергея : С.А. Клычков и С.А. Есенин в его присут­ствии лихо распевали этот "любовный разбойничий романс". В соответствии с перечисленными фактическими данными, представляется, в отношении авторства "Отрады" следовало бы определиться следующим образом: стихи С.Ф. Рыскина и С.А. Клычкова, музыка М.А. Шишкина. Котлярчук Б.Л.

rubas63 Дата: Четверг, 26.02.2015, 17:26 | Сообщение # 64 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline "БЫВАЛИ ДНИ ВЕСЁЛЫЕ." При застольях люди разных поколений часто вспоминают песню "Бывали дни весёлые", но мало кто знает, кроме названия, хотя бы одну строку текста. Длительное время песне фарисейски была навязана дурная репутация и она была "не рекомендована к исполнению". В СССР впервые включена в концертный оборот и записана на пластинку в 1976 году певцом И.Н. Суржиковым как "народная песня" без упоминания авторства. В основу песни "Бывали дни весёлые" положено стихотворение "Изменница" крестьянского поэта Прохора Григорьевича Горохова (1869-1925), изданное в его сборнике "Самобытная свирель" в Москве в 1901 году. Стихотворение П.Г. Горохова было включено в изданный в 1911 году в Москве песенник, переложенное на музыку малоизвестным композитором М.Ф. Штольцем. Песня бытовала как фольклорная, а в Сибири — как "тюремная". В пении текст стихотворения был укорочен и некоторые слова заменены. Котлярчук Б.Л.

rubas63 Дата: Четверг, 26.02.2015, 17:46 | Сообщение # 65 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline ПАРА ГНЕДЫХ (музыка и слова Сергея Донаурова, обр. Якова Пригожего, русский текст Александра Апухтина) Пара гнедых, запряженных с зарею, Тощих, голодных и грустных на вид, Тихо плететесь вы мелкой рысцою И возбуждаете смех у иных. Были когда-то и вы рысаками, И кучеров вы имели лихих, Ваша хозяйка состарилась с вами, Пара гнедых! Пара гнедых! ........................ Ваша хозяйка в старинные годы Много хозяев имела сама. Опытных в дом привлекала из моды, Более пылких сводила с ума. Таял в объятьях любовник счастливый, Таял порой капитал у иных. Часто стоять на конюшне могли вы, Пара гнедых! Пара гнедых! .............................. Грек из Одессы, еврей из Варшавы, Юный корнет и седой генерал – Каждый искал в ней любви и забавы И на груди у нее засыпал. Где же они, в какой новой богине Ищут теперь идеалов своих? Вы, только вы и верны ей поныне, Пара гнедых! Пара гнедых! ..................................... Тихо туманное утро в столице, По улице медленно дроги ползут. В гробе сосновом останки блудницы Пара гнедых еле-еле везут. Кто ж провожает ее на кладбище? Нет у нее ни друзей, ни родных… Несколько только оборванных нищих Да пара гнедых! Пара гнедых! Стихотворение «Пара гнедых» — это вольный перевод текста романса «Pauvres Chevaux», написанного на французском языке Сергеем Ивановичем Донауровым (1839—1897), поэтом, переводчиком и композитором-любителем. Яков Пригожий обработал мелодию Донаурова и романс стал очень популярным. Впервые романс исполнил Александр Давыдович Давыдов (Саша Давыдов) в московском театре «Эрмитаж» в спектакле «Цыганские песни и романсы в лицах». Подробности известны из репортажа журналиста В. М. Дорошевича, который заканчивал статью так: «Давыдов закончил сам с лицом, залитым слезами. Под какое-то общее рыдание. Такой спектакль я видел еще только раз в жизни». Однако, сам Саша Давыдов записал романс «Пара гнедых» на пластинку лишь в 1906 году под аккомпонимент гитары. Так бывает: исполнитель первый, а записал песню не первый. До него романс успели записать на пластинку несколько исполнителей, тот же Александр Михайлович Давыдов (Левенсон), причем два раза, в 1902 и 1905 годах. А самую первую известную запись на грампластинку осущиствил некий г-н Фридкин 30 марта 1899 года в Лондоне. Сообщение отредактировал rubas63 - Четверг, 26.02.2015, 17:46

rubas63 Дата: Четверг, 26.02.2015, 17:49 | Сообщение # 66 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline ВОТ МЧИТСЯ ТРОЙКА ПОЧТОВАЯ (слова и музыка народные)? Вот мчится тройка почтовая По Волге-матушке зимой, Ямщик, уныло напевая, Качает буйной головой. «О чем задумался, детина? – Седок приветливо спросил. – Какая на сердце кручина, Скажи, тебя кто огорчил?» «Ах, барин, барин, добрый барин, Уж скоро год, как я люблю, А нехристь-староста, татарин, Меня журит, а я терплю. Ах, барин, барин, скоро святки, А ей не быть уже моей, Богатый выбрал да постылый – Ей не видать отрадных дней…» Ямщик умолк и кнут ременный С досадой за пояс заткнул. «Родные, стой! Неугомонны! – Сказал, сам горестно вздохнул. – По мне лошадушки взгрустнутся, Расставшись, борзые, со мной, А мне уж больше не промчаться По Волге-матушке зимой!» Русская народная песня. Возможный автор стихов Леонид Николаевич Трефолев, так во всяком случае считал филолог Б. Д. Челышев. Песня относится к так называемым ямщицким песням, датируется 1901 годом. По всей видимости, автора вдохновили на ее создание предыдущие песни о тройках и ямщиках — их в русской песенной культуре оказалось немало, а начало им положил романс на стихи Фёдора Глинки с музыкой Алексея Верстовского «Вот мчится тройка удалая». Даже в названиях ощущается перекличка: «Вот мчится тройка удалая» — «Вот мчится тройка почтовая». Чувствуется и влияние других песен о «тройках», в том числе последний куплет перекликается с «Тройкой» Н. Анордиста (Николай Радостин) «Гремит звонок, и тройка мчится…», 1839 г. Песня имела несколько названий – «Тройка», «Ямщик», «Волжская тройка».

rubas63 Дата: Четверг, 26.02.2015, 17:52 | Сообщение # 67 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline ПОСЛЕДНИЙ НОНЕШНИЙ ДЕНЕЧЕК (народная) Последний нонешний денечек Гуляю с вами я, друзья! А завтра рано чуть светочек Заплачет вся моя семья, Заплачут братья мои, сестры, Заплачут мать и мой отец, Еще заплачет дорогая, С которой три года я жил. Карета к дому подкатила, Колеса о землю стучат, В карете старшие вскричали: «Готовьте сына своего!» Крестьянский сын давно готовый, Семья вся замертво лежит. «Прощай, папаша и мамаша, Прощайте, все мои друзья! Прощайте, все мои кусточки, Прощай, любимая моя!» Старинная рекрутская песня. Музыка и слова неизвестных авторов, считается народной. Известна во множестве вариантов куплетов. Впервые записана на грампластинку в 1904 году Русским хором п/у Е. И. Ивановой.

rubas63 Дата: Четверг, 26.02.2015, 17:56 | Сообщение # 68 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline УТРО ТУМАННОЕ (музыка Эраста Абазы, слова Ивана Тургенева) Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые… Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые. Вспомнишь обильные, страстные речи, Взгляды, так жадно, так робко ловимые, Первые встречи, последние встречи, Тихого голоса звуки любимые. Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное, далекое, Слушая говор колес непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое. Автор слов Иван Сергеевич Тургенев (1818—1883), писатель, поэт, переводчик. Оригинальное заглавие стихотворения – «В дороге», посвящено Полине Виардо (1821—1910), испанской певице, музе Тургенева, и написано в год их встречи. Автор музыки – Абаза. В разных нотных сборниках инициалы автора различны. Композитором мог бы быть каждый из представителей известной фамилии: Аркадий Абаза, Виктор Абаза, Владимир Абаза, Арнольд Абаза, или певицы Юлия и Варвара Абаза. А также братья Александр, Василий, Эраст Абаза. Журнал «Кругозор» № 8 за 1971 год напечатал статью, где с уверенностью автором музыки назван Эраст Аггеевич Абаза (1819—1855). Елене Александровне Мещерской, дочери князя Александра Васильевича Мещерского, в рукописях своего отца удалось обнаружить материалы, где он рассказывает о своих бывших однополчанах. В 1843 — 1850 годах А. В. Мещерский служил в лейб-гвардии Гусарском полку, расквартированному в Царском Селе, где вместе с ним проходили службу и трое братьев Абаза: Эраст, Александр и Василий. Все трое прекрасно владели гитарой, сами сочиняли, были поклонниками модного тогда увлечения цыганским пением. Некоторые из цыганских романсов подписаны: «Музыка братьев Абаза». Подлинным же автором романса «Утро туманное» Елена Александровна, ссылаясь на мемуары отца, называет Эраста Абаза, самого талантливого из братьев. Романс впервые записан на грампластинку в 1907 году Николаем Северским и Александром Ефимофичем Бобровым (нас. фам. Дестилятор), артистом оперы (баритон).

rubas63 Дата: Пятница, 27.02.2015, 08:23 | Сообщение # 69 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline МНЕ БЕСКОНЕЧНО ЖАЛЬ. Александр Цфасман стоял у истоков Советского джаза. Будучи великолепным пианистом, композитором, аранжировщиком и дирижером, он создал в конце 1926г. первый профессиональный джазовый коллектив в Москве - "АМА-джаз". С этим оркестром Цфасман выступает в саду "Эрмитаж", а также на эстрадах больших ресторанов и в фойе крупнейших кинотеатров. В конце 1927 года оркестр Александра Цфасмана исполнил джазовую музыку по радио. Это была первая джазовая радиопередача в СССР. Чуть позже его коллектив записывается на пластинки, которые являются одними из первых советских джазовых грамзаписей. К сожалению, после этого оркестр Цфасмана не записывался на пластинки вплоть до 1937 года. В 1937 году появилось на свет 4 записи в исполнении его коллектива. Это были цфасмановские "В дальний путь", "На берегу моря" и "Неудачное свидание", а также обработка известного польского танго "Последнее воскресенье", выпущенное под названием "Расставание" в обиходе более известное как "Утомленное солнце". Вслед за этими записями появились пластинки с инструментальными пьесами: "Звуки джаза", "Фокс-краковяк", "О' кэй", "Веселая прогулка" "Последний летний день", "Мне грустно без тебя", "Я люблю танцевать" и лирическими песнями "Как же мне забыть", "Тебя здесь нет", "Я не прощаюсь", "Случайная встреча". В 1939 году оркестр Александра Цфасмана приглашается для работы на Всесоюзном радио, перенимая эстафету из рук Александра Варламова, чей коллектив пришел туда годом раньше. В этом же году коллектив Цфасмана записывает на пластинки такие миниатюры как "Я жду письма", "Никто Вас не заменит", "Анна", "Воспоминание", "Лодочка", "Возврата нет", "Парень с юга", "Лунный вечер", "Свидание с любимой", "Я в хорошем настроении". С этого момента и до 1946 года его коллектив становится штатным джазовым оркестром Всесоюзного радиокомитета (джаз-оркестр ВРК). Об истории создания песни «Мне бесконечно жаль» практически ничего неизвестно. Достоверно известно лишь, что Александр Наумович Цфасман написал музыку на стихи Бориса Тимофеева и впервые исполнил эту песню известный Советский певец Иван Дмитриевич Шмелев. Иван Дмитриевич Шмелев закончил Воронежский музыкальный техникум, а затем и Московскую консерваторию, в классе профессора Ксении Николаевны Дорлиак. Известность пришла к Ивану Дмитриевичу Шмелеву в 1946 году, когда на втором Всесоюзном конкурсе артистов эстрады он получил вторую премию. К началу конкурса певцу уже исполнилось 34 года. Уже в конце войны и в первые послевоенные годы Шмелев пробует себя и в лирической танцевальной песне. Его мужественный баритональный тенор придавал сладковатым танго и бостонам особый характер, снимал с них налет приторности. Проникновенно и просто, очищенными от вычурности и придыханий, исполнял Шмелев с цфасмановским джазом завоевавшие мгновенный успех песни А. Цфасмана «Мне бесконечно жаль», «Я сегодня грущу» («Ты вновь вернулась»), «Золотой вечер», «Любовь, как песня» В. Кручинина, а также (тоже не без успеха) зарубежную танцевальную классику: «Снова один» И. Берлина, «Чем больше вижусь» Г. Уоррена, «Ты моя» Хенри и другие. Задушевной теплотой отмечены и песни главным образом гражданского звучания, исполненные певцом в конце 40-х — начале 50-х годов. Среди них произведения, которые получили признание слушателей именно в шмелев-ском прочтении: «Поезд идет все быстрей» Т. Хренникова — М. Светлова, «В предгорьях Алтая» Л. Бакалова — А. Жарова, «За фабричной заставой» М. Фрадкина — Е. Долматовского, «Где ж ты, утро раннее» Н. Богословского — А. Жарова и многие другие. Ранний уход певца из жизни оборвал его яркую певческую судьбу.

rubas63 Дата: Пятница, 06.03.2015, 17:25 | Сообщение # 70 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline СОЛНЦЕ ВСХОДИТ И ЗАХОДИТ Слова и музыка неизвестных авторов Солнце всходит и заходит, А в тюрьме моей темно. Дни и ночи часовые, да, э-эх! Стерегут мое окно. Как хотите стерегите, Я и так не убегу, Мне и хочется на волю, да, э-эх! Цепь порвать я не могу. Ах вы, цепи, мои цепи! Вы железны сторожа! Не сорвать мне, не порвать мне, да, э-эх! Истомилась вся душа! Солнца луч уж не заглянет, Птиц не слышны голоса, Как цветок, и сердце вянет, да э-эх! Не глядели бы глаза. <1880-е годы> Текст и напев. Печатается по публикации В. Ф. Кейля в серии "Цыганские ночи". Издание Ю. Г. Циммермана, № 197. Спб., цензурное разрешение 1890 г. 100 песен русских рабочих / Сост., вступит. статья и коммент. П. Ширяевой; Общ. ред. П. Выходцев. Л., Музыка, 1984. Происхождение песни иногда связывают с пьесой Максима Горького "На Дне" (1902, премьера состоялась 18 декабря 1902 года в театре МХАТ), где исполняется три неполных куплета песни. Однако Н. Д. Телешов в своих "Литературных воспоминаниях" (М., 1931, с. 45) указывал, что приятель Горького поэт Скиталец пел песню "Солнце всходит и заходит" задолго до того, как она впервые прозвучала со сцены Московского художественного театра в 1902 г. О более раннем происхождении песни свидетельствует и упомянутая публикация в издательстве Циммермана в 1890 г. Исполняется на мотив народной песни "Черный ворон". Известна версия этой песни на русско-китайском пиджине (он же кяхтинский или маймачинский), который служил средством межнационального общения на русско-китайской границе с XVIII века и в 1940-е вышел из активного употребления. Возможно, версия сатирическая. Записана китаистом Александром Шпринциным (1907-1974) на Дальнем Востоке на грани 1920-х и 30-х годов: Сонца юла и миюла, Чега фанза бушанго, Караула сыпила юла, Мая фангули акыно. Солнце есть и нет, Это жилище плохое, Караул уснул, Я разбил окно. Цит. по: Вахтин Н.Б., Головко Е.В. Социолингвистика и социология языка. СПб.: ИЦ "Гуманитарная академия"; Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2004. С. 145. ВАРИАНТЫ (8) 1. Солнце всходит и заходит Солнце всходит и заходит, А в тюрьме моей темно... Дни и ночи часовые Стерегут мое окно. Как хотите стерегите, Я и сам не убегу: Мне ведь хочется на волю - Цепь порвать я не могу. Уж вы цепи, мои цепи, Вы железны сторожа! Не порвать вас, не порезать Мне без вострого ножа! Не гулять мне, как бывало, В темном лесе по ночам. Моя молодость проходит По острогам, по тюрьмам. И я попал в тюрьму нечайно Чрез изменницу-жену, Я убил ее открыто Знать уж быть тому греху. Дети жалкими остались - Кто же пожалеет их. Загубила ты, злодейка, Мужа честного, меня, Чрез измену, лиходейка, Погубила ты себя. Часто дети голодают Без родителей своих. Кто теперь их пожалеет? Нету, нету никого... Неизвестный источник 2. Солнце всходит и заходит Солнце всходит и заходит… А в тюрьме моей темно… Дни и ночи часовые - э-эх! Стерегут мое окно… Как хотите, стерегите… Я и так не убегу… Мне и хочется на волю…эх! Цепь порвать я не могу… И-эх вы, цепи, мои цепи… Да вы железны сторожа… Не порвать мне, не разбить вас… Из пьесы М. Горького «На дне», 1902. 3. Солнце всходит и заходит <фрагмент окончания> Вы железны сторожа, Не порвать вас, не порезать Мне без острого ножа Не гулять мне, как бывало, Темной ночью по лесам, Моя молодость увяла По острогам, по тюрьмам. Черный ворон, черный ворон, Что ты вьешься надо мной? Или чуешь ты добычу? Черный ворон, я не твой. Народные лирические песни. – Л., 1961. 4. Солнце всходит и заходит Солнце всходит и заходит, Да в тюрьме моей темно, Днем и ночью часовые Да – э-эх! – Стерегут мое окно. Как хотите стерегите, Я и сам не убегу, Хоть мне хочется на волю, Да – э-эх! – Цепь порвать я не могу. Да уж вы, цепи, мои цепи, Цепи – железны сторожа. Не порвать вас, не порезать, Да – э-эх! – Истомилась вся душа! Солнца луч уж не заглянет, Птиц не слышны голоса… Как цветок, и в сердце вянет Да – э-эх! – Не глядели бы глаза! Шедевры русского романса / Ред.-сост. Н. В. Абельмас. — М.: ООО «Издательство АСТ»; Донецк: «Сталкер», 2004. – (Песни для души). 5. Солнце всходит и заходит Солнце всходит и заходит, А в тюрьме моей темно. Дни и ночи часовые Стерегут мое окно. Как хотите стерегите, Я и так не убегу, Мне и хочется на волю, Цепь порвать я не могу. Ах! Вы, цепи, мои цепи, Вы железны сторожа! Не сорвать мне, не порвать вас, Истомилась вся душа. Не гулять мне, как бывало, По родимым по полям; Моя молодость завяла По острогам и тюрьмам. Солнца луч уж не заглянет, Птиц не слышны голоса, Как цветок, и сердце вянет, Не глядели бы глаза. Блатная песня: Сборник. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. 6. Солнце всходит и заходит Солнце всходит и заходит, А в тюрьме моей темно. Днём и ночью часовые Стерегут моё окно. Как хотите стерегите, Я и так не убегу. Мне и хочется на волю - Да цепь порвать я не могу. Ах вы цепи мои, цепи, Вы железны сторожа, Не порвать вас, не разбить вас Без булатного ножа. Не гулять мне, как бывало, По родимым по полям: Моя молодость увяла По острогам, по тюрьмам. Чёрный ворон, что ты вьёшься Над моею головой? Ты добычи не добьёшься - Чёрный ворон, я не твой. Две последние строки повторяются Известнейшая арестантская песня. По словам Ивана Бунина, «эту острожную песню пела чуть не вся Россия». Два её куплета вошли в пьесу Максима Горького «На дне», она прозвучала в 1902 году на премьере пьесы. Поэтому часто автором песни считают самого Горького, на многих изданиях нот была фотография актёров, игравших в премьерном спектакле. Первая строка песни стала нарицательной для обозначения мест лишения свободы. Вспомним хотя бы, как Ильф и Петров рассказывали о Козлевиче: «Он стал примерным заключённым, писал разоблачительные стихи в тюремной газете «Солнце всходит и заходит». Песня исполнялась на мотив «Александровского централа». Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001, с. 12-13. В дальнейших работах Фима Жиганец (Александр Сидоров) указывает, что песня поется на сотив "Черного ворона" (Здравствуй, моя Мурка!: Лучшие блатные и уличные песни / Сост., предисл. и коммент. А.А. Сидорова. - М.: ПРОЗАиК, 2010). 7. Солнце всходит и заходит Солнце всходит и заходит, А в тюрьме моей темно. Днем и ночью часовые Стерегут мое окно. Как хотите стерегите, Я и так не убегу. Хоть мне хочется на волю, Цепь порвать я не могу. Не гулять мне, как бывало, По широким по полям. Моя молодость пропала По острогам и тюрьмам. Солнца луч уж не заглянет, Птиц не слышны голоса. Мое сердце тихо вянет, Не глядят уже глаза. Солнце всходит и заходит, А в тюрьме моей темно. Днем и ночью часовые Стерегут мое окно. Черный ворон. Песни дворов и улиц. Книга вторая / Сост. Б. Хмельницкий и Ю. Яесс, ред. В. Кавторин, СПб.: Издательский дом "Пенаты", 1996, с. 262-263. 8. Солнце всходит… Солнце всхо-о-одит И захо-о-одит, А в тюрьме-э-э Моей темно-о-о. Часовы-ы-ые Днем и но-о-очью Стерегу-у-ут Мое окно-о-о. Стереги-и-ите, Как хоти-и-ите, Всё равно-о-о Я убегу-у-у. Часово-о-ого Я заре-э-эжу, А нача-а-альника Убью-у-у. Когда я, дитя послевоенного поколения, посещала детский сад, среди "несанкционированных" песен у нас звучала такая. Вот так. Ни больше ни меньше. Мальчишки ее пели, девчонки, ничтоже сумняшеся, подхватывали, и никто особо не вдумывался в смысл. Позже - во дворе, в лагере, в школе - я слышала ее уже в расширенном и лексически "обогащенном" виде. Слышала также и другой ее вариант. А вот откуда впервые пришел ко мне "Александровский централ", не помню. Может быть, из какого-то старого фильма... Знаю только, что в моем восприятии две эти песни никак не были связаны между собой. И вдруг - слились...

rubas63 Дата: Пятница, 06.03.2015, 17:34 | Сообщение # 71 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline КРАМБАМБУЛИ 1. Крамбамбули, отцов наследство, - Питье любимое у нас И утешительное средство, Когда взгрустнется нам подчас. Всегда готов я, черт возьми, Бокалом пить крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули! За то монахи в рай пошли, Что пили все крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули! 2. Когда случится мне заехать На старый постоялый двор, То, прежде чем сажусь обедать, На рюмку я бросаю взор. Всегда готов я, черт возьми, Бокалом пить крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули! За то монахи в рай пошли, Что пили все крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули! 3. Когда мне изменяет дева, Недолго я о том грущу. В порыве яростного гнева Я пробку в потолок пущу. За милых женщин, черт возьми, Готов я пить крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули! За то монахи в рай пошли, Что пили все крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули! 4. Когда б я был царем на троне И государством управлял, На золотой своей короне Такой девиз я б начертал: "Всегда готов я, черт возьми, Бокалом пить крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули!" За то монахи в рай пошли, Что пили все крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули! Эх, черт возьми, крамбамбули! Подать сюда крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, крамбамбули! Павлинов А. Т., Орлова Т. П. Ни пуха ни пера. Студенческие и туристские песни. СПб.: издательство «Композитор» (Санкт-Петербург), 2000. - без подписи, с прим.: "Слова и музыка - не позднее 1917 года. Крамбамбули - смесь остатков различных вин, крепкий напиток". Старинная немецкая студенческая песня. На русский язык ее перевел Николай Языков (1804-1848) между 1822 и 1829 гг., во время обучения и пребывания в Дерпте. Современную мелодию русской версии создал не позднее 1855 года Александр Дюбюк (1812-1897/98) Песня входила в репертуар Юрия Морфесси (1882-1957) под заглавием "Крамбамбули (Кавказская застольная песня)" и дважды записана им на пластинку: фирма "Парлофон", Германия, 1930-е гг., 79125, и фирма "Сирена Электро", Варшава, 1933 г., 20501, оба раза без указания авторов. ЧТО ТАКОЕ КРАМБАМБУЛИ? Georg Muhlberg, Maibowle Крамбамбули – вид пунша, приготавливаемый обычно из вина, рома, сахара, фруктового сока и/или фруктов, а также пряностей. Название обычно возводят к крепкому спиртному напитку производившемуся на ликёрной фабрике Isaak Wedel-Links und Eydam Dirck Hekker в городе Данциг (ныне город Гданьск в Польше). Само слово было образовано путём слияния слов Krandewitt (одно из названий можжевельника) и Blamp, на жаргоне означавшее алкогольный напиток. Данный напиток с разной рецептурой выпускается и сейчас в Польше (концерн SOBIESKI) и Белоруссии (компания БЕЛПИ). Тем не менее, наибольшую популярность получил именно пунш, который в России зачастую именовали жжёнкой. Большими поклонниками крамбамбули – жжёнки были поэты Н.М. Языков и А.С. Пушкин, а также Гоголь, который очень любил готовить жжёнку для своих друзей. Ещё большей популярностью крамбамбули или жжёнка пользовались в среде студентов и офицеров. Свои рецепты были у каждого полка и каждой студенческой организации. Приготовление крамбабули и жжёнки сопровождалось целым ритуалом. Так гусары 10-го гусарского Ингерманландского полка пели песню «Где гусары прежних лет» Дениса Давыдова, а в студенческих корпорациях пелась песня на слова Кристофа Ведекинда, которая в своих экстремальных вариантах достигала длины в 106 (sic!) куплетов. Именно эта песня и была переведена на множество языков, в том числе и русский. Перевёл песню поэт Н.М. Языков, член русской студенческой корпорации "Ruthenia" в Дерпте (ныне город Тарту, Эстония). Рецепт Крамбамбули, из поваренной книги «Денщик за повара», 1914 год: Ингредиенты: Шампанское – 2 бутылки Ром – 1 бутылка Сотерн (белое десертное вино) – 1 бутылка Сахар – 1кг Ананас – 1 шт. Большой кусок сахара – 1 Способ приготовления: В кастрюлю влить две бутылки шампанского, одну бутылку лучшего рома и одну бутылку хорошего сотерна (белого десертного вина), положить килограмм сахара, порезанный ананас, и вскипятить на плите; вылить в фарфоровую вазу, наложить на края крестообразно две вилки или шпаги, на них большой кусок сахару, полить его ромом, зажечь и подливать ром, чтобы весь сахар воспламенился и растаял, брать серебряной суповой ложкой жженку, поливать сахар, чтобы огонь не прекращался, прибавляя свежего рома, а между тем разливать в ковшики или кубки. 2010 ВАРИАНТЫ (2) 1. Крамбамбули Крамбамбули – отцов наследство, Питье священное для нас И утешительное средство, Когда взгрустнется нам подчас. И, напевая «Ай-лю-ли», Мы будем пить крамбамбули, Крам-бам-бим-бамбули, Крамбамбули! Эх, черт возьми, крамбамбули, Подать сюда крамбамбули, Крам-бам-бим-бамбули, Крамбамбули! Когда случается заехать На старый постоялый двор, То прежде чем спросить обедать, На рюмку я бросаю взор. Эх, черт возьми, крамбамбули, Подать скорей крамбамбули, Крам-бам-бим-бамбули, Крамбамбули! Когда мне изменяет дева, Недолго я о том грущу; В порыве ярости и гнева Я пробку в потолок пущу. За милых женщин, черт возьми, Стаканом пить крамбамбули, Крам-бам-бим-бамбули, Крамбамбули! За то монахи в рай пошли, Что пили все крамбамбули, Крам-бам-бим-бамбули, Крамбамбули! Когда б я был царем на троне И целым царством управлял, На золотой своей короне Такой девиз бы начертал: «За милых женщин, черт возьми, Стаканом пить крамбамбули, Крам-бам-бим-бамбули, Крамбамбули!» За то монахи в рай пошли, Что пили все крамбамбули, Крам-бам-бим-бамбули, Крамбамбули! В нашу гавань заходили корабли. Пермь, "Книга", 1996. Перепечатано: В нашу гавань заходили корабли. Вып. 1. М., Стрекоза, 2000. 2. Крамбамбули Крамбамбули, отцов наследство, Вино любимое у нас. И удивительное средство Когда взгрустнется нам подчас. И напевая ай-люли, Стаканом пьем крамбамбули — Крамбам-бим—бамбули, Крамбамбули. За то монахи в рай пошли, Что пили все крамбамбули, Крамбам-бим-бамбули, Крамбамбули. Когда придется мне заехать На старый постоялый двор, То прежде, чем сажусь обедать, Я на вино бросаю взор. И, напевая ай-люли, Стаканом пью крамбамбули... Когда бы я сидел на троне И целым миром управлял, То на златой своей короне Такой девиз бы начертал: За милых женщин, черт возьми, Стаканом пьем крамбамбули... Когда мне изменяет дева, Недолго я о том грущу. В порыве яростного гнева Я пробку в потолок пущу. И напевая ай-люли, Я буду пить крамбамбули... Песня "Крамбамбули" — пожалуй, самая старая песня, живущая в современном активном городском песенном репертуаре. По своему происхождению она связана с буршеской традицией и изначально представляла собой вольный перевод немецкой "Burschenlied" . В активном репертуре русского студенчества "Крамбамбули" живет и развивается, по крайней мере, с первой трети XIX в. Публикуется по списку из рукописного сборника В. И. Мордвинцевой, составленного в 1986—1987 гг. (дополнялся до начала 90-х гг.) в экспедициях Волгоградского университета. Далекое прошлое Пушкиногорья. Выпуск 6. Песенный фольклор археологических экспедиций. Сост. С. В. Белецкий. Санкт-Петербург, 2000. ОРИГИНАЛЬНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ Крамбамбули Николай Языков Крамбамбули, отцов наследство, Питьё любимое у нас, И утешительное средство, Когда взгрустнётся нам подчас. Тогда мы все: люли-люли! Готовы пить Крамбамбули! Крамбамбули, Крамбамбули! Когда случится нам заехать На грязный постоялый двор, То прежде, чем спрошу обедать, На рюмки обращу я взор! Тогда хоть чорт всё побери, Когда я пью Крамбамбули! Крамбамбули, Крамбамбули! Когда б родился я на троне, И грозных турок побеждал. То на брильянтовой короне Такой девиз бы начертал: Toujour content et sans souci Lorsque je prends Crambambouli!* Крамбамбули! Крамбамбули! Из цикла «Dubia»(1822-1829) Крамбамбули — первоначально данцигский ликёр большой крепости (на корице, гвоздике и вишнёвых косточках), затем на студенческом жаргоне вообще всякий крепкий напиток. * Всегда доволен и беззаботен, когда я пью Крамбамбули!

rubas63 Дата: Пятница, 06.03.2015, 17:39 | Сообщение # 72 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline ПЕЧКА В одном городе близ Саратова, Под названьем тот город Петровск, Там жила семья небогатая. Мать бледна там была, словно воск. Долго мучилась, разнесчастная, И решила покинуть наш свет, Позвала к себе своих детушек И дала им последний совет: - Милы детушки, покидаю вас, Трудно будет без мамки вам жить, Не оденут вас, не обуют вас, И голодным придется ходить. Поглядев на них, мать заплакала, И вздохнула она тяжело. - Милы детушки, покидаю вас, - Так закончила слово свое. Схоронил отец одинокую, Стал теперь для детей сам не свой, Он нашел себе жену новую, С черствым сердцем, кровавой душой. И не раз, не два говорит она: - Милый мой, уничтожь ты детей. Печку вытопи и сожги ты их, Нам вдвоем будет жить веселей. Так и сделал он по словам ее, Быстро печку отец затопил. Засадил в мешок сына младшего, Тут же в печку его положил. - Милый папочка, - просит девочка. – Завяжи мне от страха глаза. Чтоб не видеть мне смерть ужасную, И простимся с тобой навсегда. Завязал отец глаза девочке И хотел ее в печку бросать, Это видела одна женщина, Стала громко в окошко стучать. Собрался народ, спасли девочку, А братишка уж мертвый лежал, Лицо черное, обгорелое, Факт кошмарный пред всеми предстал. Люди плакали вместе с девочкой, Получившей тяжелый удар. А милиция тут приехала – Арестован был злобный варвар. В нашу гавань заходили корабли. Пермь, "Книга", 1996. Перепечатано: В нашу гавань заходили корабли. Вып. 2. М., Стрекоза, 2000. Обычно называется по первой строчке - "В одном городе близ Саратова". Популярная в XX веке в сельской среде народная баллада. Сочинена в 1920-е годы, скорее всего, в Ленинграде на основе газетной публикации о реальном преступлении, совершенном в каком-то городке недалеко от Саратова. В газетах Петровска и Саратова 1920-х годов публикации о подобном преступлении не найдено. Первая фиксация фольклористами - в 1931 году: листок с напечатанным текстом получен А. М. Астаховой в Ленинграде от Ивана Ершкова возрастом около 30 лет и включен ей в неопубликованный сборник «Песни уличных певцов» (машинописный текст с карандашной правкой хранится в Рукописном отделе ИРЛИ РАН, Р. V, к. 25, п. 7, №№ 1, 2). Большинство известных версий поются на мотив "Кирпичиков", написанных в 1924 году - а потому вполне вероятно, что это нижняя граница проявления песни. Однако известны и варианты на мотив частушек "Семеновна". Близкая песня - "Как на кладбище Митрофаниевском", сложенная на мотив "Кирпичиков" в 1925 году по газетным материалам об убийстве чертежником «Госзнака» В. П. Путятиным своей девятилетней дочери Надежды.

rubas63 Дата: Пятница, 06.03.2015, 17:43 | Сообщение # 73 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline ЧЬЕ-ТО СЕРДЦЕ ЗАГРУСТИЛО... Чье-то сердце загрустило, Знать, оно любить хотело, Налилось оно слезою, Вслед за войском полетело. Шел солдат своей дорогой, Сердце девичье приметил, Положил в походный ранец И понес сквозь дым и ветер. Для тебя, моя родная, Эта песенка простая. Я влюблен, и ты, быть может, Потеряла сердце тоже. И теперь от боя к бою Я ношу его с собою – Для тебя, моя родная, Эта песенка простая. Строевая песня польских добровольных формирований в составе наших войск. А вторая - "Мурка", так как формировались они в лагерном Казахстане. Из архива пермского писателя Ивана Лепина В нашу гавань заходили корабли. Пермь, "Книга", 1996 Это русский перевод первого куплета и припева польской солдатской песенки "Сердце в ранце", написанной в 1933 году военным музыкантом Михалом Желиньским (Michał Zieliński, "Serce w plecaku", там же см. ноты) и получившей широкую популярность в годы Второй Мировой. Сам Желиньский участвовал в войне начиная с кампании 1939 года, затем сражался в рядах II Армии Войска Польского. После войны преподавал в музыкальной школе. Существует много фольклорных обработок песни, в том числе хулиганских. В польских частях она, разумеется, пелась по-польски. В польских версиях - два-три куплета, в последнем начинается война, пуля пробивает сердце солдата, но он смеется, потому что в ранце есть запасное сердце. В 1944 году русский текст написал Евгений Долматовский, но не стал упоминать, как пуля пробила сердце; у него солдат просто смеется: ВТОРОЕ СЕРДЦЕ (Песня солдат Войска Польского). Перевод с польского Е. Долматовского Чье-то сердце оборвалось, - Так любить оно хотело; Налилось оно тоскою И за войском полетело. Шел солдат войне навстречу, Сердце бедное заметил, Взял его в заплечный ранец И пошел сквозь дождь и ветер. Припев: Для тебя, моя родная, Эта песенка простая. Ты, влюбленное, быть может, Потеряла сердце тоже, И теперь от боя к бою Я несу его с собою. Шел солдат своей дорогой Через лес и через поле. Часто шел со смертью рядом, - У солдат такая доля. Но солдат всегда смеялся, Смело шел он в пламя боя, - Ведь в своем походном ранце Сердце он имел второе. Припев: Для тебя, моя родная, Эта песенка простая. Ты, влюбленное, быть может, Потеряла сердце тоже, И теперь от боя к бою Я несу его с собою. 1944 Священная война. Песни Победы / Сост. В. А. Костров, Г. Н. Красников - М.: Олимп, 2005. Песня бытовала в СССР и после войны - по крайней мере, у студентов. В автобиографической повести Михаила Бобовича (1935-1988) "К северу от Вуоксы" ее поют в грузовике по дороге студентки-филологи ЛГУ, отправленные в карельский колхоз на картошку (время действия - октябрь 1953, 2-й курс). См. журнал "Нева", 1998, №10. Там же они поют "Полночь странствует над Союзом" (патриотическую, которую парни петь отказывались), "Шел солдат из Алабамы" (у этой песни тоже есть польский вариант) и "Se oye el rugir del vendoval" (в числе студенток были испанки - дети испанских республиканцев). Перед этим, в поезде, пели "Четыре зуба" и "Стучат вагончики на перегончике". Вечером в деревенском клубе после работы парни-студенты затянули "Здесь под небом чужим", но из девушек ее знало меньшинство. Еще упоминаются "Шумел камыш", "Глобус". А через месяц, в ноябре, в поездке добровольцами на стройку (в основном, четвертый курс) - "В роще пел соловушка" (эта же песня - хит студенческого лета 1954), "Гвоздики алые", "Мантя", про "голубые в полоску штаны", комсомольские филфаковские - про стройки и корейские окопы, "Bandiera rossa", "Красавица моя, Одесса-мама", "По рюмочке, по маленькой", про русского великого писателя (видимо, "Жил-был великий писатель"), "Карело-финская полька", "Муча" (очевидно, "Besame mucho"), "Брызги шампанского", "Розамунда", "В Одессе все огни погашены", "Приходи, милый, в вечерний час", танго "Дождь идет". Третья поездка героя в Карелию - январь 1954, каникулы, добровольцем на зимние лесозаготовки: "Замела метель дорожки, запорошила", "Барбарисовый куст", "Молитва" ("на слова рано умершего поэта Шубина - о мирном, довоенном Ленинграде и девушке, погибшей в блокаду"), "Колыма" ("Я помню тот Ванинский порт..."). Четвертая поездка - на летнюю студенческую стройку филфака, 1954: "Эту песню мы взяли с собою В приозерский далекий колхоз...", "Живет моя отрада в высоком терему", "Как на Дерибасовской, угол Ришельевской", "Что глядишь ты на меня в упор?" и "Не сдадимся силе вражьей" (обе новые), "Джон Грей". (Ни одного произведения Бобовичу не удалось опубликовать. Он покончил с собой. Все публикации - посмертные.)

rubas63 Дата: Пятница, 06.03.2015, 17:45 | Сообщение # 74 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline А КТО Я ЕСТЬ? А кто я есть? Простой советский парень. Простой советский дипломат. Сто двадцать тысяч мой оклад. А где живу? В простом советском доме. В простом своем особняке, Который на Москве-реке. А что я ем? Простую осетрину. Простую русскую еду. Простую черную икру. Ее ловлю в своем пруду. А что я пью? Простой коньяк французский, Простой коньяк «Наполеон». Его прислали мне вагон. А с кем я сплю? С простой советской бабой. С простою бабой из ЦК. Теперь в ЦК своя рука. А кто я есть? Простой советский парень. Простой советский дипломат. Устинов друг, Черненко брат. Короче, сам себе Гагарин, Попал я в точку в аккурат. Российские вийоны. – М.: ООО «Издательство АСТ», ООО «Гея итэрум», 2001. Пародия на "Песенку моего друга" (Стоят дворцы, стоят вокзалы..., музыка Оскара Фельцмана, слова Льва Ошанина, 1964). Вариант легко датировать: Генеральный секретарь КПСС престарелый Константин Черненко правил очень недолго, с февраля 1984 года по март 1985-го. Маршал Устинов был его личным другом и умер незадолго до Черненко. Черненко устроил ему помпезные похороны, и в стране был объявлен нерабочий день. Вскоре умер сам Черненко, пост генсека занял Михаил Горбачев, и началась Перестройка. В его эпоху тоже пели эту песенку, поменяв фамилии на соответствующие эпохе. А вообще, песня появилась еще при Брежневе. ВАРИАНТЫ (2) 1. Простой советский человек А кто я есть? А есть я парень – Простой советский человек. Простой советский человек, Живущий в наш двадцатый век. А что я ем? А ем я осетрину – Простую русскую еду. Простую русскую еду – Я сам ее в своем пруду ловлю. А что курю? Курю я сигареты – Простые сигареты «Кент». Простые сигареты «Кент», Ведь у меня на них патент. А что я пью? А пью коньяк — Простой коньяк «Наполеон». Простой коньяк «Наполеон», Ведь у меня его вагон. А с кем дружу? Дружу я с дядей Васей – Его фамилия на Б. Его фамилия на Б., Он сам начальник КГБ. Еще дружу, дружу я с дядей Мишей – Он для меня и бог, и царь. Он для меня и бог, и царь, Он Генеральный секретарь. А с кем я сплю? А сплю с девчонкой — С простой девчонкой из ЦК. С простой девчонкой из ЦК, Там у меня своя рука. А с кем живу? Живу с женою — С простою русскою женой. С простою русскою женой, С артисткою заслуженной. А, в общем, кто я есть? Да есть я дипломат – Простой советский дипломат. Простой советский дипломат, Две тысчи сто рублей оклад. Песни нашего двора / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск: Современный литератор, 2003. – (Золотая коллекция). "Дядя Миша" - Михаил Горбачев, последний генсек КПСС, первый и последний президент СССР. "Б" - очевидно, Вадим Бакатин, ставший председателем КГБ СССР после краха августовского путча. Находился на этом посту с 23 августа 1991 года по 22 октября 1991 года, когда КГБ СССР был упразднен, и на его базе созданы Центральная служба разведки (ЦСО), Межреспубликанская служба безопасности (МСБ) и Комитет по охране государственной границы. Бакатин стал руководителем МСБ (с 06 ноября 1991 года и до распада СССР 26 декабря 1991 года). 2. А что я ем? А ем я осетрину... А что я ем? А ем я осетрину, - Простую русскую еду, Простую русскую еду, Её ловлю в своём пруду. Припев: А без меня, а без меня Вода бы рыбы не давала, Вода бы рыбы не давала, Когда бы не было меня. А что я пью? А пью коньяк я, - Простой коньяк "Наполеон", Простой коньяк "Наполеон", Заставлен им весь мой балкон. Припев: А без меня, а без меня Здесь ничего бы не стояло, Здесь ничего бы не стояло, Когда бы не было меня. А с кем живу? Живу с женою, - Простою русскою женой. Простою русскою женой, - Артисткою заслуженной. Припев: А без меня, а без меня Она бы не была артисткой, Она бы не была артисткой, Когда бы не было меня. А где живу? В простом советском доме, - Простом своем особняке, Простом своем особняке, Что на Москве стоит реке. Припев: А без меня, а без меня Там ничего бы не стояло, Там ничего бы не стояло, Когда бы не было меня. А с кем я сплю? А сплю с девчонкой, - Простой девчонкой из ЦК. Простой девчонкой из ЦК, - Везде нужна своя рука. Припев: А без меня, а без меня Она в ЦК бы не была бы, Она в ЦК бы не была бы, Когда бы не было меня. А с кем дружу? Дружу с Серёгой, Серёгой, маршалом простым, Серёгой, маршалом простым, Он за меня - в огонь и дым. А без меня, а без меня Не быть бы маршалом Серёге, Не быть бы маршалом Серёге, Когда бы не было меня. А кто я есть? - Простой советский парень, Простой советский дипломат, Простой советский дипломат, Шестьсот с прицепом - весь оклад. Припев: ? Прислал Леонид 8 марта 2007, с прим.: Добрый день, в имеющихся у вас текстах этой пародии отсутствуют припевы, а оригинале они ведь есть. В середине семидесятых годов в Москве мы пели (а друзья из Львова охотно подпевали со своими добавками) такой текст. Последнего припева я, к сожалению, не помню. А вот официальных окладов тогда больше 650 руб. не было, и это было много, плюс - все их кормушки. Сообщение отредактировал rubas63 - Пятница, 06.03.2015, 17:46

rubas63 Дата: Четверг, 12.03.2015, 18:46 | Сообщение # 75 Есаул Группа: Пользователи Сообщений: 352 Репутация: 915 Статус: Offline УТОМЛЁННОЕ СОЛНЦЕ. Название «Утомлённое солнце» появилось значительно позже создания этого танго, и не является единственным. Оригинальное название: «To Ostatnia Niedziela» («Последнее воскресенье»), создано в 1936 году. Автор музыки – польский пианист и композитор Ежи Петербургский (Jerzy Petersburski, 1895 – 1979). Ежи Петербургский писал музыку для кабаре и театров Варшавы, сочинил множество вальсов и фокстротов, две оперетты. Писал песни для Александра Вертинского. Но более всего известен как автор танго. Его знаменитое танго «О, донна Клара» («Oh, Donna Clara») исполняли самые известные западноевропейские певцы и оркестры, впервые исполнено Мечиславом Фоггом, в дальнейшем пользовалось особой популярностью в Польше в исполнении Петра Фрончевского. Кстати, Ежи Петербуржский является также автором знаменитой песни «Синий платочек». Автор польского текста – поэт Зенон Фридвальд. Сейчас не время искать отговорки. Факт, что окончилось всё. Сегодня пришёл другой, богаче и лучше меня, И вместе с тобой украл счастье моё. Одна у меня просьба, может последняя. Первая за много лет: Дай мне это одно воскресенье, Последнее воскресенье. А потом пусть рухнет мир! Это последнее воскресенье. Сегодня мы расстанемся, Сегодня мы разойдемся На вечные времена. Это танго вместе с другим польским танго «Смутное воскресенье» («Smutna Niedziela», иначе «Мрачное воскресенье») Режё Шереша получило в Восточной Европе ещё одно название - «Танго самоубийства». Под музыку этих танго, навевавших грусть, и печальные, даже трагические слова, в тяжёлые и беспросветные годы продолжавшейся Великой Депрессии, банкроты и просто отчаявшиеся люди в полной безысходности сводили счёты с жизнью. Во время Второй мировой войны в концлагерях запись «To Ostatnia Niedziela» часто крутили фашисты, когда вели еврейских узников в газовые камеры. В СССР русский текст был написан Иосифом Альвеком: Утомлённое солнце Нежно с морем прощалось, в этот час ты призналась, что нет любви. Мне немного взгрустнулось Без тоски, без печали, в этот час прозвучали слова твои. Расстаемся, я не стану злиться, виноваты в этом ты и я. Утомлённое солнце Нежно с морем прощалось, в этот час ты призналась, что нет любви. Этот текст просто печальный, он значительно «мягче» польского оригинала, который и эмоционален, и драматичен. В 1937 году это танго под названием «Расставание» было впервые исполнено оркестром п/у Александра Цфасмана и его постоянным солистом Павлом Михайловым. В дальнейшем песню пели Георгий Виноградов, Леонид Утёсов, Иосиф Кобзон и другие известные исполнители. В нашей стране были ещё две, менее известные версии этого танго. Одна, «Песня о юге», 1938 г., на стихи ленинградской поэтессы Асты Галлы, исполнялась Клавдией Шульженко. Другая, «Листья падают с клёна», 1938 г., на стихи Андрея Волкова, исполнялась Джаз-квартетом п/у Александра Резанова.